«При дворе малинового короля» или взгляд в XXI век глазами западного рока в его лучшие годы…
2012-06-30 Ваня Осенний
В 1969 году, когда распад The Beatles ознаменовал упадок британского рок-н-ролла, а Pink Floyd пришли к отказу от психоделических опытов в пользу осмысления действительной картины мира, в свет вышел первый альбом британской рок-группы King Crimson – «The Court of the Crimson King» (в переводе «При дворе Малинового Короля»). Эта пластинка ознаменовала появление столь необычного музыкального стиля как «прогрессивный рок» - соединения рок-н-ролла с элементами джаза, академической и фолк-музыки.
Сложные, зачастую изменяющиеся несколько раз в одной композиции, музыкальные размеры, набор невиданных до того в роке инструментов (музыканты впервые представили слушателю меллотрон – клавишный инструмент, способный воспроизводить звуки любых других инструментов, записанных на магнитофонные ленты), новаторские эффекты и приемы звукоизвлечения – все это приводило аудиторию того времени в шок. Гитарист и главный вдохновитель группы Роберт Фрипп отметил, что рок-н-ролл теперь заставил работать не столько ноги, сколько головы слушателей…
Но творение King Crimson интересно не только своей формой, а и содержанием. Эта группа не пела об ужасах Вьетнамской войны, не отмечалась прямой критикой в адрес капитализма, однако ее творчество невероятно чисто передает глупость и безысходность капиталистического будущего.
Не многие на тогдашнем Западе догадывались, что эта безумно кричащая физиономия, метающая свой взор по сторонам в ожидании какого-то страшного удара, сможет так наглядно изобразить картину XXI века, в который человечество вошло под знаменем борьбы всех против всех…
Знаменитая обложка альбома, сумевшая отразить в себе всю тревогу, отчаяние и в тоже время «красочный фейерверк» музыки King Crimson
Уже в первой композиции альбома, после ошеломляющего пассажа-сирены из саксофона с перегруженным звуком, музыканты дико раздраженным вокалом излагают собственно главный образ альбома:
Cat's foot iron claw
Neuro-surgeons scream for more
At paranoia's poison door
Twenty first century schizoid man.
Железный коготь кошачьей лапы
Неутихающие вопли из нейрохирургической палаты
Встречайте – в дверях ядовитой паранойи
Шизоид Двадцать первого века!
В кульминации песни «Twenty first century schizoid man» (если ее можно назвать песней) звучит инструментальный хаос, напоминающий жизнь человека, который с бешеной скоростью летит к мнимой цели и затем вдребезги разбивается об внезапно представшую стену подлинной реальности…
Тут у слушателя появляется настойчивое желание уйти от этого напряжения и дисгармонии, но уже следующая композиция завораживает его мелодичностью флейты, приглушенным звуком перкуссии и мягким вокалом. В «I talk to the wind» рассказывается о том, насколько тщетно в современном обществе обращаться к людям с духовными вопросами, говорить о жизненном Пути – слушатель не слышит, будучи настроен на что-то сугубо абстрактное: дела, деньги… Окружающие избегают попыток охватить всеобщее, поскольку сами работают только ради абстракта – денег, общественного статуса, радужной фантазии… А многие из тех, кто не смог найти опору в частном, кто поняв ограниченность всякого абстракта, стремится к целостному взгляду – в порыве общения обращаются к людям будто к ветру, и затем, не дождавшись ответа, говорят уже сами с собой.
«Эпитафия» и «Двор Малинового Короля» отсылают слушателя в далекое прошлое, к самому прообразу Малинового Короля – Фридриху II из династии Гогенштауфенов (1194 – 1250), правителю Священной Римской Империи. Крайне противоречивая личность, он был одним из первых гуманистов, имел выдающееся, разностороннее образование и в то же время отличался страшной тиранией, авантюрностью и мимолетностью жизненных убеждений. Во время правления на его землях были узаконены вероисповедания христиан, мусульман и иудеев, но сам Фридрих II участвовал в Крестовом походе. Покровительствуя науке, «Малиновый король» увлекался Каббалой, предсказаниями и проводил безрассудные эксперименты (интересуясь языкознанием, Фридрих приказал содержать группу детей с самого рождения в полной тишине и изоляции, чтобы выяснить, на каком языке они в конце концов заговорят, но те, естественно, очень рано умирали, и эксперимент провалился).
Несмотря на то, что события, описываемые в «Шизоиде» и остальной части альбома, относятся к разным эпохам, музыканты дают понять слушателю, что в сущности человек имеет все те же недостатки: расхождение помыслов, идеальных стремлений с реальными деяниями: желая создать, как Фридрих II, империю силы и разума, люди в действительности получают безумие и разрушение:
Knowledge is a deadly friend
When no one sets the rules.
The fate of all mankind I see
Is in the hands of fools…
Знание - это смертельный друг,
Когда никто не устанавливает правил.
Я вижу, что судьба всего человечества
Находится в руках глупцов…
When every man is torn apart
With nightmares and with dreams,
Will no one lay the laurel wreath
As silence drowns the screams…
Когда каждый человек растерзан
Кошмарами и мечтами,
Неужто никто не возложит лавровый венок,
Пока тишина заглушает вопли…
«Эпитафия»
Есть на пластинке еще одна композиция – «Лунное дитя». Этот сказочный взгляд на Солнце и Луну показывает, что в мире духовного отчуждения все же есть светлые полосы, где возможна свобода чувств, где можно распознать красоту природы, ощутив в ее противоположных проявлениях противоречивость человеческого характера. Но и эти полосы, увы, крайне мимолетны: после краткого повествования о дочке Луны, музыка медленно затухает, давая слушателю насладиться спокойным перестукиванием перкуссии, чтобы затем вновь разразиться мощными органными аккордами этого альбома, полного угасающей красоты нашей (теперь можно с уверенностью сказать) современности XXI века…
King Crimson претерпевали постоянные изменения состава, распадались на длительное время и затем воссоединялись, но творят и по сей день. Единственный постоянный участник коллектива, Роберт Фрипп, отметил, что его группа появляется тогда, когда есть музыка, посильная только ей: "King Crimson – это всегда, в большей степени, способ действия. Когда нечего делать, Crimson исчезает. Когда есть что исполнять, Crimson возникает вновь. Если бы всё в жизни было так просто…" Ознакомившись с ее творчеством, невозможно не заметить устойчивой связи между мрачностью музыкальных образов и теми изменениями в обществе, которые они отражают. Отражают правдиво и усиливают эффект восприятия в десятки раз! И странно то, что Crimson исчезали, ведь при капиталистической действительности последних десятков лет всегда «есть что делать» – что сыграть, о чем спеть…