Педагогика для всех
2012-03-14 Дмитрий Самардак
В одном из ведущих вузов Украины недавно можно было наблюдать оригинальную и, что особенно важно, весьма поучительную сцену. Дело было на зачете. Преподаватель, «проавтоматив» для экономии энергии большую часть группы, решила напоследок немножко развлечься, и принялась показывать оставшимся лодырям и дебилам чего они стоят на этой земле.
Само собой разумеется, что эта часть группы не была готова к зачету, к нему не был готов никто, да и было бы решительной клеветой на человечество утверждать, что кто-либо, прослушав увлекательный курс лекций о подробностях личной жизни преподавателя, способен всерьез готовиться к зачету по его итогам. Важно другое. Оказывается, у некоторых студентов, несмотря на все преимущества нашей системы образования, каким-то образом вырабатывается чувство человеческого достоинства.
А говорят еще, что в жизни нет места чуду. Один из ребят, стоически выслушав подробную характеристику себя как мужчины и человека, в ответ на сакраментальное «Давайте зачетку, мне все равно», сказал: «Давайте я подготовлюсь и сдам по-настоящему».
Не знаю, произвела ли эта фраза хоть какой-то эффект на читателя, но у нас, товарищей ее автора по классовому угнетению, что-то такое зашевелилось внутри. Возможно это оттого, что нам не было с чем сравнивать. Преподаватель была гораздо более опытным человеком, а потому разозлилась окончательно. «Я потому и ставлю Вам зачет, – сказала она, – что не хочу Вас больше видеть. Научить Вас невозможно».
Видите, это не просто «плохая тетя». За целым легионом1 подобных теть и дядь кроется особая теория, которая господствует в сознании наших сеятелей «разумного, доброго, вечного», причем так основательно господствует, что они сами зачастую этого не осознают, и думают, что это и не теория вовсе, а просто единственно возможный подход к человеку. Ведь очевидно же: «не всем быть умными, надо кому-то и лопатой махать». Каждому свое...
Как и большинство опасных предрассудков, это воззрение уходит своими корнями в классическую рабовладельческую древность. Его разделял сам божественный Платон, который основывал свое «Государство» на разделении труда между людьми сообразно сортовым свойствам их душ; дескать, они — бессмертные души — тоже бывают большими и маленькими, летучими и не очень, и, соответственно, более или менее способными к истинному знанию.
Не менее идеалистическим подходом к вопросам образования отличалось «нечастное сознание» рабского мира — христианская религия. Иисус, помнится, сказал: «Ибо кто имеет, тому дано будет и приумножится, а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет» (Матфея 13:12). Не следует думать, что речь идет о буквальной собственности, хотя логика товарного способа производства человека здесь схвачена удивительно верно. Под «имением» в этом месте писания понимается тот особый дар проницательности, которым обладают избранные Богом души, и который отличает их от всех остальных, не столь удачливых душ, обреченных на вечный «зубовный скрежет». Надо, однако, отметить, что к категории «избранных» счастливцев первоначальное христианство относит нищих и необразованных (Луки 6:20-26;1 Коринфянам 1:19-21): именно им принадлежит будущий, истинный мир, в то время как их просвещенным угнетателям достался на долю настоящий и проклятый.
В эпоху Возрождения революционный авангард человечества объявил беспощадную войну, как самой этой теории, так и тому бездушному порядку вещей, восполнением и оправданием которого она выступала. Обобщая опыт этого движения, Ян Коменский, истинный христианин и основатель дидактики, выдвигает фундаментальный принцип научной педагогики: «благодаря воспитанию из всякого ребенка можно сделать человека»2. Если это, конечно, подлинно человеческое воспитание.
Таким образом, интересующая нас «вечная проблема» была сформулирована единственно верным, то есть революционно-практическим, образом: «Что такое настоящий человек и как его сделать?»3. Однако, правильно поставив этот вопрос, классическая буржуазная мысль оказалась столь же неспособной решить его в теории, как не способен был решить его класс буржуазии на практике.
«Природа человека», трибунами которой выступали просветители, понималась ими как некая метафизическая сущность, как готовый механизм, для правильного функционирования которого нужно лишь создать надлежащие условия эксплуатации. Как и всегда бывает с вечными сущностями, содержание в это понятие вкладывалось очень и очень разное. Так, по мнению Гоббса, человеку от природы свойственны эгоизм и стремление к власти, которые обществу необходимо всячески подавлять. В «естественном человеке» Руссо наоборот заложены сострадание, ум и любовь к свободе, систематически уродующиеся общественными учреждениями, основанными на частной собственности4.
Было делом времени, чтобы ссылка на органическую природу человека превратилась из способа обличения социального неравенства в способ его апологии. Коль скоро все мы теперь лишь лысые обезьяны с большим мозгом, которых общество дрессирует по принципу «стимул-реакция», то привычка сваливать все на волю Всевышнего выглядит несколько экстравагантно, хотя энтузиасты этого дела находятся до сих пор. Гораздо более «научно» уповать на тесты IQ.
Один из отцов-основателей «тестирования интеллекта», специалист по «науке евгенике» Генри Годдард, выступая перед студентами Принстонского университета в 1919 году, сказал:
«Фактом является то, что у рабочего интеллект находится на уровне 10-ти лет, в то время как у вас на уровне 20-ти. Требовать для него такого же дома, каким довольствуетесь вы, было бы столь же абсурдно, как настаивать на том, чтобы каждый чернорабочий имел возможность получить высшее образование. Как может существовать такая вещь, как социальное равенство, когда умственные способности так неравномерно распределены?»5.
И действительно, социальное равенство представляется недостижимой утопией, когда узнаешь, что «чем выше IQ, тем больше шансов разбогатеть», что «Согласно исследованиям, колебания уровня интеллекта зависят от возраста, пола, национальности, расы, религии и профессии»6, что у белых он выше, чем у черных, а у мужчин выше, чем у женщин7. Причем разница вызвана не тем, что большинству чернокожих американцев с младенчества внушают, что они тупые, а большинству женщин, что они призваны украшать собой мир (а если женщина умная, то это она так выпендривается, потому как мужика нормального у нее нет); не специальными гимназиями и репетиторами для мажорчиков, не тем, что детям рабочих с детства приходится вкалывать за хлеб и — очень часто — за водку и пиво. Отнюдь! Все дело в ней проклятой, в человеческой природе. У нее «свои представления о справедливости»8, а посему уровень IQ у детей определяется по большей части генами. На 50-70, а то и на все 90 процентов9.
Здесь мы не имеем возможности останавливаться на опровержении «доказательств» этой распространенной точки зрения. Тем более что это давно и прекрасно сделано до нас10. Лучше мы попытаемся кратко проанализировать некоторые достижения подлинно научной педагогики, которыми был славен XX век — эпоха великих и еще далеко не законченных битв за содержание понятия «Человек».
Когда у нас говорят о воспитании, неминуемо приходит на ум фамилия Макаренко. Этого учителя так часто прославляли, что разобраться в содержании его метода работы не оставалось зачастую ни времени, ни желания. Потом он изрядно всем приелся. Так часто бывает с иконами. А межу прочим, советской педагогике так никогда и не удалось до конца преодолеть той индивидуалистически-педологической мерзости, против которой всю жизнь боролся автор «Педагогической поэмы».
Задача перед Макаренко стояла, мягко говоря, не кабинетная. Нужно было делать «нового человека по-новому»11, причем из того самого материала, который остался от старого, прогнившего насквозь мира. Среди будущих воспитанников Макаренко были воры, убийцы, насильники, проститутки, дети из потомственно невежественных и аморальных семей, голодные и очень усталые дети. Конечно, вряд ли кто-то пытался замерить их IQ, да и о хромосомах тогда было известно очень мало, но уже, так сказать, «невооруженным глазом» было видно, что дети эти — отбросы общества, что тут не воспитывать, тут наказывать надо. Вот, правда, кого?
Макаренко старался не думать о прошлом. Вся его педагогика проникнута пафосом устремления в будущее. Он был уверен, что испорченных детей не бывает, бывают только дети с очень негативным жизненным опытом и расшатанной нервной системой. И главное, что им нужно, это чтобы кто-то в них поверил. Поверил по-настоящему, то есть на уровне совместного дела, а не возвышенных слов и «ханжеского умиления перед чужим несчастьем»12.
В одном из писем Горькому Антон Семенович пишет: «После доклада я прочитал им Ваше письмо. Когда, получив его, я его читал, мне казалось, что запущенные, одичалые дети не поймут великой Вашей любви к Человеку и Вашей веры в человеческую культуру, и я считал, что мне придется много им объяснять, но когда я прочитал письмо на общем собрании и увидел, как блестели глаза, затуманенные слезой, я понял, что эти ободранные худые дети тоже имеют отношение к человеческим идеалам и что Вы силой своего слова заставили их это почувствовать»13. Человек — это может звучать гордо, только сначала в него необходимо поверить.
Действительная причастность к высшим идеалам культуры не достигается на уровне одних лишь слов, слова вообще имеют значение только тогда, когда ими есть что выразить, когда за ними стоит опыт коллективной борьбы за лучшую жизнь, коллективного труда, в процессе которого постепенно расширяется перспектива личности: от шкурной сиюминутной радости — к радости завтрашнего дня, от личной радости — к радости коллектива, от радости коллектива — к радости человечества.
Не следует думать, что это легкий процесс. Антон Семенович даже пытался однажды застрелиться, от чего его спасли воспитанники. Приходилось подмечать то, чего не увидишь обычным взглядом, искать зародыши коллективности даже там, где они пока еще носят несколько криминальный характер, и направлять их в нужное русло. В одном случае Макаренко выступил в защиту своих воспитанников против милиции, за что его вполне могли самого арестовать.
Результаты этого грандиозного труда по воспитанию и самовоспитанию были не менее грандиозными: сотни подлинно образованных инженеров, военных, рабочих, педагогов, сотни настоящих людей. А около стен поверженного рейхстага встретились двое из «разбойников» Макаренко — Стебловский и Горьковский, — обнялись и почти одновременно сказали: «Горьковцы таки дошли до Берлина!»14.
«Человек, вместе с другими людьми переделывая мир, формирует свою психику»15, – эти слова принадлежат еще одному выдающемуся психологу и педагогу XX-го века Александру Ивановичу Мещерякову. И это вовсе не спекулятивное философское положенное, вычитанное из работ Гегеля и Маркса, а обобщение громадного практического опыта работы по формированию души у слепоглухих детей.
Сложно представить себе ситуацию более неблагоприятную с точки зрения перспектив обучения. Потенциальный человек огражден от внешнего мира непроницаемой стеной молчания и мрака, через которую совсем не просто пробиться воспитателю. Никаких врожденных способностей у этого существа тоже нет, если не считать некоторых простейших рефлексов (сосательного, например) и способности к движению, которая, если никак ее не развивать, проявляется в методических раскачиваниях из стороны в сторону. Более того, слепоглухонемыми дети становятся, как правило, из-за болезней, поражающих различные участки мозга, так что и с работой этого органа у большинства таких детей существуют проблемы16.
И, тем не менее, правота Коменского была доказана даже в этих трагических обстоятельствах. Механизм чуда таков: ребенка постепенно приучают удовлетворять свои физиологические потребности не естественным, а человеческим образом, опосредуя его отношение к окружающей среде совместной орудийной деятельностью вместе с воспитателем. К примеру, взрослый зажимает в руке ребенка ложку, и, держа его руку в своей, начинает его кормить. При этом основная задача заключается в том, чтобы вовремя распознать попытку ребенка самостоятельно выполнить определенную часть этой, вообще-то говоря, очень сложной операции, и вовремя уменьшить уровень помощи. Так постепенно ребенок приучается к самостоятельной деятельности, в процессе осуществления которой развивается множество новых потребностей, в частности, потребность в речи. Рождается подлинная человеческая личность со сложной эмоциональной и духовной жизнью, неповторимое проявление культуры человечества.
Как видно, существует интересная закономерность. У хороших педагогов дети, как правило, оказываются сплошь талантливыми и одаренными, пусть кому-то из них и требуется немного больше времени для обучения, а кому-то немного меньше. Наверное, это чистое везение. Ведь не решимся же мы дерзко утверждать, что учителям-неудачникам, отыгрывающимся на детях за свою профессиональную некомпетентность, пора серьезно задуматься о собственных генах и душе.
Примечания
На уроке рідної мови учительница как-то сказала в присутствии моего одноклассника, что его нежелание учиться связано с тем, что «его мама с папой напились, прежде чем его зачать». Причем эта благородная мысль была высказана на чистом великорусском наречии. Впрочем, не стоит умножать примеров.
История педагогики под редакцией М. Ф. Шабаевой. Москва: «Просвещение», 1981, с. 20.
Итак, пусть никто не думает, что истинным человеком можно стать, не научившись действовать, как человек, т.е. не получивши наставления в том, что делает его человеком. (Ян Амос Коменский «Великая дидактика»).
Человек-гражданин родится, живет и умирает в рабстве: при рождении его затягивают в свивальник, по смерти заколачивают в гроб; пока он сохраняет человеческий образ, он скован нашими учреждениями. (Жан-Жак Руссо «Эмиль или О воспитании»).
«THE GENE ILLUSION» by Jay Joseph, Psy.D. Algora Publishing, New York, 2004, p.313.
Там же
См: http://www.iqelite.com/ru/iq-intelligence-test и статью «Intellectual giftedness» в Википедии.
См: «THE GENE ILLUSION»" by Jay Joseph, Psy.D. Algora Publishing, New York, 2004, а также Н. П. Дубинин «Что такое человек», Москва: «Мысль», 1983.
А. С. Макаренко. Сочинения, том 1. Москва, 1957,стр14.
А. С. Макаренко. Сочинения, том 5. Москва 1958, с. 342.
М. П. Ніжинський Життя та педагогічна діяльність А.С. Макаренка. Київ, «Радянська школа», 1958, ст. 96.
Там же, ст. 188.
См: http://sovietpsyhology.narod.ru/mescheryakov_oglav.htm ст. 15
При особенно сильных поражениях мозга таких детей с большим трудом удавалось научить лишь некоторым простым навыкам самообслуживания (См: там же, глава 6). Физиологическая организация мозга — это действительно необходимая предпосылка для развития и функционирования мышления, но предпосылки ни в коем случае нельзя путать с сущностью.