Коллектор

2011-10-11 Ростислав Топтыгин

Зашел я на днях к своим родственникам. За ужином говорили о семейных делах. Родственники (родители двух взрослых сыновей) радовались, что младший – студент юридического факультета – нашел работу, которая в будущем обещает быть высокооплачиваемой.

– Хорошо. Хочется, чтобы хотя бы младший устроился. А то, несмотря на высшее образование, очень мало зарабатывает. Просто не умеет…

– А какая именно работа, что он будет делать?

– Не знаю, главное чтобы хорошо платили.

Тут вернулся домой Алеша, о котором шел разговор. Он был взволнован. И без расспросов начал рассказывать о своих перспективах.

– Меня взяли в коллекторскую фирму. Теперь я — «специалист по проблемной задолженности». Зарплата 200 $ + процент. Буду «выбивать» долги из нерадивых должников банков. Мне предлагали в этой же фирме быть рейдером, но я отказался. Там нужно руки марать и можно влипнуть в историю… А тут работа в офисе. Я буду звонить должникам и «склонять» их вернуть кредит, если мы работаем по заказу банка, а если наша фирма выкупила долговые обязательства, то буду ставить в известность о том, что мы передаем дело в суд, если клиент не заплатит в ближайшее время. С каждого возврата(через суд или добровольно) я буду получать по 3%. Потом, может быть, возьмут юристом. Юристом еще лучше.

– Узаконенный рэкет, – уточнил я.

– Да, что-то вроде.

– И не противно?

– А что тут противного? – удивился Алеша.

– Ну, раз и так непонятно, то не объяснишь, – буркнул я .

– Нет, ты объясни, – с легким металлом в голосе попросил Леша. И сразу же начал объяснять сам. – Люди же брали кредиты и на что-то рассчитывали. Пусть возвращают. Они обязаны вернуть».

– А ты, значит, будешь, угрожая, вымогать у них деньги… Собачья работа…

– Ну почему же собачья. Они должны вернуть… – настаивал Леша. Ты знаешь, какие большие долги бывают, а они отдают каждый месяц какую-то мелочь и думают, что погашают кредит.

– Хорошо, – начал я, – а если, обманув банк, кредит взяла женщина, у которой больной ребенок. Ну, например, в 50 000 $, эти деньги были ей нужны, чтобы спасти ребенку жизнь. Она знала, что отдать их не сможет. Нет их у нее больше. Она их потратила ребенку на операцию и лекарства. Как ты будешь действовать в этом случае?

– Но у нее же, наверное, есть квартира... – Решительно ответил Леша. И в который раз повторил фразу: «Она же брала деньги, значит должна их вернуть».

За бедного Лешу, которого я терроризирую, вступилась мать, повторив ту же фразу.

– Ты же будешь просто винтиком системы, которая порождает физическую и духовную нищету. Ты не считаешь это дело недостойным? – спросил я. (Скорее всего, мои собеседники подумали про себя что-то в роде «опять он разводит свои коммунистические бредни, а тут нужно думать, как выжить»).

– Ну и что. Эта система мне нравится, а один я против нее, даже если бы хотел, ничего не смог бы сделать. Я буду зарабатывать деньги. Нужно же как-то жить.

– Далеко пойдешь…

Мне стало гадко и обидно до глубины души. Продолжать разговор на эту тему не было больше смысла. Леша, которого я знал, в общем-то, добрым мальчиком, даже не понимает что происходит. Ему НРАВИТСЯ быть вещью, которую крупный капитал использует для подавления мелкого или выбивания последней копейки из трудящихся. Он даже не понимает, что идя на эту работу, он продает не просто рабочую силу, как это вынуждена делать большая часть человечества, а еще и свое человеческое достоинство. И родители его в этом поддерживают. Впрочем, я знаю их не первый день и не раз слышал разговоры, из контекста которых следовало, что человеческое достоинство определяется тем, сколько человек может заработать. Например: «Вот старший выучился, умный, а толку…. Его одноклассники, не закончившие институт, получают больше… А он в своем НИИ сидит… Он себя не ЦЕНИТ». Но это был вплетающийся мотив, а не основная мелодия.

Леша продолжал рассуждать о том, как он будет много зарабатывать, а я с ужасом думал, как он ради своих 3-х% будет выселять из квартиры на улицу ту женщину с больным ребенком, о которой мы говорили. И в душе его ничего не шевельнется. Он даже будет думать, что он прав и поступает справедливо. И успех у него будет. На днях парламент принял закон, значительно облегчающий работу таким «специалистам».

Да, шансов у Леши стать человеком нет почти никаких. А ведь таких как он молодых (и не совсем) людей очень и очень много… Меня охватило чувство безысходности, но потом я прочитал заметку на сайте «Пропаганда» о тысячах подписей, собранных в поддержку Кубинской Пятерки, вспомнил моих друзей и ребят из ансамбля «Гренада». Нет, наш мир не так уж безнадежен. Мы еще поборемся.