О субстанции

2010-12-15 А. Петров

Различие понятий материи и субстанции возможно зафиксировать только через рассмотрение их отношения друг к другу, взаимосвязи, через установление отношения субординации, а не на пути отвлечённых рассуждений о сущности субстанции вне связи с формами существования материи.

Обращение к проблеме материи показывает не только сложность вопроса, но и далеко неоднозначное понимание сущности материи даже приверженцами диалектического материализма.

Известная формулировка Ленина - «Материя есть фило­софская категория для обозначения объективной реальности, которая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, фотографируется, отображается нашими ощуще­ниями, существуя независимо от них»[1] - не раз становилась предметом обсуждения по причине определения материи через её соотношение с сознанием, через отражение в другом, а не самостоятельно, самодостаточно. Что характерно, авторы только констатируют факт «негативности» определения материи по отношению к сознанию, не предлагая своей трактовки.

В рассуждениях о сущности материи часто совершенно забывается один из основных принципов диалектики - о всеобщей связи вещей. Говорить о материи можно только постоянно имея ввиду эту всеобщую связь. Как только делается акцент на каком-то из признаков материи либо их противопоставлении (в упомянутой дискуссии - существования и мышления), тотчас материя съёживается до одной из своих конкретных форм и, следовательно, в дальнейших рассуждениях речь идёт не о материи, а об одном из её проявлений. Предложение определить материю независимо от сознания совершенно не принимает в расчёт того бесспорного факта, что вопрос о сущности материи задёт себе сама материя, существующая в мыслящей форме, а не нечто от неё отличное. Уже самый факт возникновения вопроса доказывает невозможность рассмотрения материи и мышления как взаимно независимых вещей. Сознание, мышление есть форма проявления самой материи, а потому предложения определить материю вне связи с мышлением есть не что иное, как попытка лишить материю одного из своих атрибутов, само наличие которого является причиной возникновения вопроса о сущности материи[2].

Дело не в том, чтобы материю определить вне противопоставления к мышлению, это ненужная частность, а в том, что в понятие материи необходимо должны войти как признание её объективной реальности, так и все её проявления, атрибуты (в т.ч. и мышление). Казалось бы, что при соблюдении такого условия определить материю принципиально невозможно. За одним исключением - определяющим признаком материи считать её существование[3].

Прежде всего, всё сущее есть, наличествует, т.е. оно материально, и уже потом устанавливает свои различения. Но собственно существования как такового недостаточно для объяснения всего многообразия материи. Если данный атрибут понимать всеобще-абстрактно, как факт только существования самого по себе, вне связи с формами проявления материи, то сущность материи в данном понимании полностью выхолащивается, материя лишается главного, субстанциональности[4], т.е. внутреннего потенциала развития, не говоря об утрате всех других атрибутов. Если самого существования, материальности мира ещё достаточно для установления его единства, то явно недостаточно для оправдания движения материи, её развития. Этот факт подмечен Энгельсом, тонко различившим существование как просто наличие, и бытие как развитие, движение[5]. Материя едина в существовании и различается в бытии через формы движения, через субстанциональность.

Но если существование материи понимать всеобще-конкретно[6], как существование в бытии, как совокупность и взаимосвязь бесконечного многообразия её конкретных форм движения (в том числе и форм, обладающих мышлением), то такое понимание материи необходимо содержит в себе и примат материальности, и субстанциональность как условие движения материи, и атрибутивность материи. Кажущееся антиномичное противостояние бытия и мышления уже не является здесь неким внешним признаком, требующим оправдания, но становится внутренним противоречием, движущим началом.

В мышлении материя предстаёт двояко. Во-первых, как восприятие объективного существования её форм - онтологическое представление материи, во-вторых, как их отражение в сознании в форме понятий - гносеологическое представление материи.

Эта двойственность восприятия материи и отражена в ленинском определении материи - «материя есть фило­софская категория (гносеологический аспект) для обозначения объективной реальности (онтологический аспект)». Но почему-то этой двойственности старательно не замечают критики Ленина, назойливо выделяя, в зависимости от своих предпочтений, то одну, то другую сторону его определения материи. Что касается заключительной части ленинской формулировки (о данности материи в ощущениях), вызвавшей столько разногласий, то следует учитывать исторический момент её появления - данное определение возникло в споре с представителями идеалистического лагеря в вопросе о первичности бытия и мышления и недвусмысленно подчёркивает примат материального над идеальным. Именно здесь её смысловой центр тяжести, обусловленный конкретными историческими обстоятельствами. Для Ленина главным было не участие в схоластических рассуждениях о сущности материи как таковой, а стремление определить место мышления в общем порядке вещей, с тем, чтобы, сняв с мышления покров его идеалистического фетишизирования, открыть простор для активной деятельности сознания, т.е. человека.

Всеобще-конкретный подход к пониманию материи необходимо предполагает субъективность (в гегелевском смысле) материи как содержащей в себе самой источник саморазвития, её субстанциональность.

Рассмотрим известное определение субстанции Э.В. Ильенковым: «(лат. substantia - сущность; то, что лежит в основе), - объективная реальность, рассматриваемая со стороны ее внутреннего единства, безотносительно ко всем тем бесконечно многообразным видоизменениям, в которых и через которые она в действительности существует; материя в аспекте единства всех форм ее движения, всех возникающих и исчезающих в этом движении различий и противоположностей»[7], в котором совершенно отчётливо просматривается тождество и различие существования и бытия, отмеченное Энгельсом.

И хотя здесь субстанция определена только через её бытие, вне связи с гносеологическим рассмотрением вопроса, отношение материи и субстанции зафиксировано совершенно ясно. Сущность субстанции в её материальности, во «внутреннем единстве» «многообразных видоизменений», а сущность материи, в свою очередь, в субстанциональности её проявления в формах движения, во «всех возникающих и исчезающих в этом движении» различиях и противоположностях.

Поскольку материя существует исключительно в виде совокупности и взаимосвязи всех конкретных форм её движения, то субстанция материи представляет собой всю совокупность субстанций форм движения. Некой единственной, исходной субстанции материи не может быть по определению[8].

Как известно (что подчёркивает и Ильенков), Ленин поставил вопрос о необходимости «углубить познание материи до познания (до понятия) субстанции»[9] и здесь же, по сути, указал и направление, в котором следует искать ответ - «найти причины явлений...», «действительное познание причины есть углубление познания от внешности явлений к субстанции».

Ленинская трактовка вопроса о субстанции позволяет сделать следующие выводы: во-первых, материя и субстанция не аналоги, между ними существует принципиальное, хотя и относительное, гносеологическое различие; во-вторых, постановка вопроса указывает не только на объект, на то, что лежит в основе явлений, но и на границы его существования, которые вовне очерчены границами явления; в-третьих, понятие субстанции есть развитие понятия материи вглубь, её конкретизация.

По сути ленинской мысли субстанция есть то, что содержит в себе причину возникновения (развертывания) явлений (вещей, процессов), которыми субстанция внешне представлена, т.е. субстанция столь же множественна, текуча, изменчива, как и явления, ею вызываемые. Субстанции имманентна причина становления сущего, т.е. субстанция понимается как субъект развития, движения, а значит она полна живых противоречий и разворачивает себя через их разрешение.

Эта же мысль звучит и у Ильенкова: «категория субстанции в обобщенно-логической форме отражает ... имманентные различия внутри одного и того же, четко определенного предмета, т.е. различия внутри некоторого тождества» ... «субстанция, с одной стороны, понимается как материя, а с другой стороны, эта материя трактуется одновременно как субъект всех своих изменений как «субстанция-субъект», т.е. активная причина всех своих формообразований»[10].

Здесь совершенно отчётливо просматривается идея, что каждой форме движения материи (явлении, процесса, вещи) сопоставлена адекватная ей (форме движения) субстанция. Субстанция - форма существования (модус) материи во всех видах её движения, т.е. материя в её конкретности. Материя движется от общего через особенное к единичному через изменение своих субстанциональных форм (субстанций), вплоть до мыслящей субстанции, посредством которой материя познаёт себя.

Именно такое понимание субстанции имеет в виду Ильенков, говоря о формальном мышлении, что оно «...не желает впускать в логику идею развития, органически - и по существу, и по происхождению - связанную с понятием субстанции, т.е. принцип генетической общности явлений, представляющихся на первый взгляд совершенно разнородными (поскольку абстрактно-общих признаков между ними обнаружить не удается)»[11].

В субстанции материя становится тождественной себе как результат саморазвития. Движение материи, возникновение новых форм, наполнение их (и, следовательно, материи) новыми атрибутами происходит через смену субстанциональных форм, которые, в свою очередь, развиваются через разрешение своих внутренних противоречий. Каждая последующая субстанция являет собой новое качество в движении материи и содержит в снятом виде предыдущие формы движения. Можно сказать, что в основании каждой формы движения материи находится «своя» субстанция[12].

Из этого следует совершенно естественный вывод: субстанция - это материя, различающая себя в конкретности от себя во всеобщности («различие внутри некоторого тождества») или, что то же самое, материя - это субстанция «рассматриваемая со стороны ее внутреннего единства». Материя субстанциональна в своих формах движения, субстанция материальна в своей основе.

Субстанция, как и материя, наличествует двояко. Во-первых, в бытии как «объективная реальность», и, во-вторых, в мышлении как отражение реальности, в идеальной форме. В свою очередь, в мышлении субстанция также представлена двойственно - в форме чувственного восприятия реальности (онтологический аспект) и в форме научного познания (гносеологический аспект).

Поэтому, говоря о субстанции, следует постоянно иметь ввиду её двойственность, на что мало обращают внимания, понимая под субстанцией, преимущественно, её материальное бытие (и чувственное восприятие) и забывая о существовании гносеологического аспекта (т.е. идеального представления в категориальной форме).

Представление субстанции как гносеологической категории (отражение в мышлении «объективной реальности») есть вторичная сторона субстанциональности. Первичным же является реальное существование, бытийствование вещей, будь то формы движения материи, процессы, предметы и т.д., законы существования и развития которых, отражённые в логической форме и есть сущность категории субстанции.

Сущностью субстанции в гносеологическом аспекте является понятие субстанции. Но понятие, трактуемое не как перечень определений или описание бытия субстанции, а как закон её существования и развития, учитывающий субъектность субстанции, т.е. её необходимую противоречивость[13].

В гносеологическом отношении сущностью понятия субстанции является закон существования и развития конкретной «объективной реальности», которая рассматривается как субстанция, выявление этого закона будет одновременно установлением её понятийного содержания, тенденции развития. Реализация субстанционального закона с необходимостью ведёт к становлению новой формы «объективной реальности», новой субстанции. По отношению к материи субстанциональные сущности следует рассматривать в категориях особенного и единичного, относя материю к категории всеобщего.

Способ познания материи-субстанции, это диалектический «метод развития понятий - от абстрактного к конкретному, т.е. от понимания субстанции к пониманию форм ее проявления (саморазличения)», что даёт «конкретное понимание субстанции, обязывающее в каждом особом случае обнаружить и зафиксировать в понятиях ту конкретно-всеобщую «материю», внутри которой мышление затем устанавливает все свои дальнейшие различения»[14]. Из ильенковской мысли следует вывод, что «понимание субстанции» есть не что иное, как фиксирование «в понятиях» конкретного бытия материи, т.е. установление закономерности, необходимости её проявления в действительности, выявление закона существования и развития субстанции.

Идея субстанциональности есть убедительное оправдание того фактического состояния, в котором взаимно пребывают бытие и мышление - посредством проникновения в сущность субстанции мышление устанавливает истинность своих представлений.

«Субстанция ...оказывается абсолютно необходимым условием, без допущения которого принципиально невозможно понять способ взаимодействия между мыслящим телом и тем миром, внутри которого оно действует в качестве мыслящего тела. Это глубоко диалектический момент. Только отправляясь от идеи субстанции, мыслящее тело может понять и самое себя, и ту действительность, внутри которой и с которой оно действует, о которой оно мыслит»[15].

Чтобы рассуждения о субстанции не остались бесплодными благими намерениями сконцентрируем их в нескольких выводах, которые можно применить к анализу конкретных субстанциональных форм и формированию понятий о них, а, в итоге, и о материи в целом.

Материя и субстанция представляют собой полюсы внутреннего противоречия «объективной реальности», разрешением которого является становление всего бесконечного многообразия форм движения материи. Повторюсь: материя субстанциональна в своих формах движения, субстанция материальна в своей основе. Всеобщность материи конкретизируется в особенности и единичности субстанциональных форм. Онтологичность и гносеологичность субстанциональности столь же неразрывно связаны в действительности, как бытие и мышление.

Субстанция субъектна - она развивается посредством становления своих внутренних противоречий, разрешение которых приводит к становлению нового качества и, следовательно, новой субстанции. Из этого следует, что процессы, движение, развитие, наблюдаемые в бытии, в своём основании необходимо имеют соответствующую субстанцию, которая и подлежит исследованию. Анализ субстанции призван выявить её внутренние противоречия, в противном случае следует признать, что либо он проведен неточно, либо сама субстанция определена неверно. Сущностью субстанции в гносеологическом аспекте является закон её существования и развития.

Онтологический и гносеологический аспекты субстанциональности детерминируют два возможных метода анализа субстанции, которые можно условно определить как онтологически-гносеологический (фактологический, апостериорный) и гносеологически-онтологический (априорный[16]).

Первый метод применим при фиксировании в реальности предмета анализа и получении фактических данных о нём. Исследование субстанции в этом случае направлено от рассмотрения бытия субстанции к установлению понятия о ней, т.е. выявлению её гносеологической сущности - закона существования и развития.

Если же предмет исследования невозможно отделить от явления, формы его проявления, абстрагировать из действительности в виде самостоятельного объекта, то невозможно и применение иного метода кроме гносеологически-онтологического. Этот метод предполагает формулирование понятия о предмете и последующее исследование полученного субстанционального закона на соответствие его реальности.

Насколько предложенное понимание субстанции соответствует действительности можно выяснить, только применив его к анализу «объективной реальности».

Воспользуемся принятой классификацией форм движения материи - механическая, физическая, химическая, органическая, общественная. Вопреки формуле, согласно которой ключ к анатомии обезьяны лежит в анатомии человека, начнём анализ с низшей формы движения - механической.

Поневоле придётся воспользоваться априорным методом. Несмотря на всю условность и уязвимость данного метода при отсутствии фактических данных о предмете рассмотрения иной порядок, - от изучения самого предмета к формированию понятию о нём, - пока не применим. Схоластично? Да, если применять к умозрительному предмету эклектичный метод. Но проблематично (в смысле постановки вопроса), если использовать диалектический метод, правильное применение которого либо покажет ошибочность рассуждений, либо приведёт к конкретному результату.

Литература бедна исследованиями темы механического движения как такового. Один из немногих авторов, который в своих работах анализирует данную проблему, В.А. Босенко, пишет о механическом движении: «Оно - движение количественное по своей природе и самодвижением не обладает, не имеет своей внутренней противоре­чивости и, таким образом, само по себе является бесплодным (одно­сторонним, абстрактным). Но собственно механического, чистого меха­нического движения в природе не существует. ... Известно, что самого по себе перемещения в природе нет. Меха­ническое движение как перемещение всегда должно быть перемеще­нием чего-то, какого-то тела, вещи с ее качественностью, телеснос­тью, структурой, которые сами, в свою очередь, всегда есть какое-то более сложное, чем механическое, движение (физическое, химическое и т. п.)... Существуй эта, количественная в своей сущности, форма движе­ния одна, она никогда не могла бы из себя породить имеющегося вок­руг нас многообразия качественных форм движения. Тот факт, что та­кое многообразие все-таки есть, свидетельствует также о том, что существование собственно механического движения в чистом виде невозможно»[17].

Сделаем некоторые выводы. Итак, во-первых, - чистое механическое движение внутренней противоречивостью не обладает и потому бесплодно и в чистом виде в природе не существует; во-вторых, - если бы оно существовало, то это было бы перемещением чего-то телесного, качественного, структурного (сложного); в-третьих, - механическое движение, даже существуй оно в чистом виде, не может породить из себя другие формы движения.

Однако, далее Босенко пишет: «В необходимом же взаимодействии механическое движение превращается в другие формы движения (выделено мной), включается в более сложные формы и снимается в них....», «...механическое движение занимает необходимое мес­то в системе самодвижения необходимости и потому является неотъем­лемой частью движения вообще. Пребывание материи в движении вообще, реализуясь через конкретные формы движения, осуществляет себя и через механическую форму движения как одну из форм всеоб­щего движения (выделено мной)... Больше того, все остальные формы так или иначе пребывают в про­стейшей, механической форме движения. Ни одна более сложная фор­ма движения не обходится без сохранения при себе, без включения в себя механической формы движения. ...Таким образом, во всеобщих совокупных связях механическая форма движения из развития не исключается. В ней также реализуют­ся все законы диалектики (выделено мной). Последние не обходят ее, поскольку она не абсолютное только механическое движение, но и движение вообще, а вернее, лишь отдельная форма бытия (существования) движения вообще».

Как видим, налицо определённые противоречия в высказываниях, цитированных в двух вышеприведенных абзацах. Но противоречия эти, как увидим, возникли не вследствие отражения противоречивости предмета, а как результат неверного представления предмета. Попробуем дать ответ на поставленный вопрос, применив к предмету анализа категорию субстанции в предложенном понимании.

Признавая существование в основании каждой формы движения материи определённой субстанции мы не можем априори отказать в наличии таковой и форме чистого механического движения, не отказывая себе в праве называться диалектиками.

Рассмотрим внимательно негативные постулаты Босенко в отношении чистого механического движения (это именно постулаты, поскольку данные утверждения не выведены, а всего лишь высказаны).

Первое утверждение, гласящее, что механическое движение внутренней противоречивостью не обладает и потому бесплодно, сделано, как представляется, несколько поспешно. О сложности, внутренней противоречивости механического движения, перемещения и, следовательно, о небесплодности его, писали многие авторы - от Зенона до Энгельса[18], поэтому развивать эту тему вряд ли нужно, желающие могут обратиться к первоисточникам. Отметим это диалектическое содержание категории механического движения, дающее надежду на перспективу дальнейшего развития в другие формы движения.

Второй негативный постулат предполагает невозможность существования в природе неделимого объекта, единственно который и может обладать атрибутом чистого механического движения. Но так ли это? Диалектический материализм свою диалектичность черпает не из мышления, а из бытия и явления природы отражает в категориях диалектики. Другими словами, если есть предел сложности материи, то диалектическое мышление обязано признать и предел её простоты[19]. Иначе в бесконечно дискретизирующейся материи не найдётся места основанию, из которого вырастает всё сущее, а вся живая душа диалектики сгинет в бездонности пресловутой «дурной» бесконечности. Именно диалектический метод необходимо требует предположить наличие в природе неделимого объекта, обладающего двумя атрибутами - существованием и движением, проявляющимися в бытии протяжённостью и перемещением (механическим движением). О массе применительно к рассматриваемому объекту (назовём его «нечто») говорить преждевременно. Предположительно можно сделать отрицательное заключение, а именно об отсутствии у гипотетического «нечто» массы покоя[20].

Третий постулат, о невозможности возникновения из механического движения новых форм движения, оспоривает не только «спекулятивная» (т.е. априорная) диалектика, но и естествознание.

К сожалению, в материалистической диалектике практически не введены в оборот работы физика Пригожина И.Р., в которых содержится богатейший материал, убедительно подтверждающий с естественнонаучных позиций диалектические законы развития материи. Более того, ряд идей этого нетривиально мыслящего учёного могут стать (но пока не стали) исходным пунктом гносеологических исследований в данном направлении. Данный частный пример только ярче выделяет ту мысль, что предание забвению неоднократных напоминаний Маркса, Энгельса и Ленина о необходимости в интересах развития диалектики постоянно обращаться к изучению новейших достижений естествознания и их критическому осмыслению самым пагубным образом сказалось на состоянии диалектики как науки о познании.

В кратком изложении выводы из работ Пригожина[21] можно сформулировать следующим образом:

  • равновесные состояния термодинамических систем временны, преходящи;

  • в результате флуктуаций равновесное состояние системы постоянно нарушается и возникают неравновесные состояния, в которых могут начаться процессы самоорганизации;

  • открытость системы (наличие термодинамического обмена с окружающей средой) является необходимым условием возникновения процессов самоорганизации системы;

  • при наличии интенсивного термодинамического обмена с окружающей средой создаются условия для возникновения процессов самоорганизации, которые приводят к возникновению нового качественного состояния системы (практически возникает другая система).

Все перечисленные условия наличествуют в нашей гипотетической субстанции. Система является термодинамической - изолированные объекты «нечто» свободно перемещаются (термодинамическое состояние такой среды определяется подвижностью её частиц). Система является открытой, поскольку она безгранична в пространстве. В такой системе по причине спонтанного перемещения объектов «нечто» обязательно возникают, вследствие флуктуаций, области неравновесного состояния, интенсивно обменивающиеся этим «нечто» с окружающей средой. Как следствие, начинаются процессы самоорганизации, приводящие к возникновению нового состояния системы, новых объектов, т.е. новой субстанции.

В категориях диалектики этот процесс есть не что иное, как возникновение «другого своего», антитезиса (области неравновесного состояния), становление противоречия, его развитие (нарастание термодинамического обмена) и разрешение (новое качественное состояние) в тождестве (возникновение новых объектов).

Так физика помогает диалектике решить в данном конкретном случае очень важный вопрос об отношении материи и субстанции, общего и конкретного, количества и качества, необходимости и случайности, противоречия и тождества, реализующихся в конкретных проявлениях.

Разумеется, что нельзя представлять рассматриваемую субстанцию в виде взвеси «нечто», кишащих в бесконечном пространстве. Сущность данной субстанции, как гносеологической категории, представляет собой закон существования этого «нечто», а именно: «нечто», во-первых, существует, во-вторых, движется (перемещается) и, в-третьих, это спонтанное движение способно к самоорганизации, т.е. порождению (через взаимодействие «нечто») нового, качественно отличного от чистого механического движения состояния, т.е. новой субстанции.

Субстанции чистого механического движения не может быть сопоставлен ни один, сколь-нибудь длительно существующий, материально представленный объект или структура. Сугубо умозрительно такие объекты можно представить в виде изолированных «нечто», свободных от взаимодействия, т.е. находящихся в движении от одного взаимодействия к другому. Но отсутствие взаимодействия можно рассматривать как фактическое несуществование «нечто», т.к. в этот момент они ничем не проявляют себя. Т.о. в бытии чистое механическое движение проявляется как собственное отсутствие или, другими словами, бытие чистого механического движения тождественно его небытию (бытие «для себя» есть небытие «для других»). Отсюда и возникает иллюзорное представление о его несуществовании как субстанции, что и дало повод Босенко сделать вывод, будто «собственно механического, чистого меха­нического движения в природе не существует». Но отсутствие реально наблюдаемого в бытии, «осязаемого» чистого механического движение ещё не повод, чтобы на этом основании отказать ему в праве на самостоятельное существование как субстанции. И диалектика оправдывает это существование. Уже сам факт того, что «механическое движение превращается в другие формы движения» подтверждает необходимость учёта в гносеологическом рассмотрении действительности субстанции чистого механического движения.

Диалектические противоречия в субстанции чистого механического движения абсолютно обнажены, переходы мгновенны, опосредования отсутствуют. В субстанции чистого механического движения реализуется диалектический процесс одновременного существования и несуществования «нечто», его перехода в ничто и обратно. В процессе взаимодействия «нечто» между собой субстанция чистого механического движения приобретает новые качества и закономерно переходит в новую субстанцию[22].

В главном Босенко прав - в форме механического движения «также реализуют­ся все законы диалектики».

Применение диалектического метода доказывает, что чистое механическое движение является не мнимой величиной, напротив, субстанция даже этой, предельно абстрактной формы движения, наполнена смыслом и имеет потенциал необходимого развития. Признавая реальность данной субстанции мы выходим из того нелепого положения, в котором пребывали, одновременно и учитывая наличие чистого механического движения и отказывая ему в праве на самостоятельное существование.

Субстанция чистого механического движения, реализовав закон собственного существования и развития, необходимо переходит в новую субстанцию, движением которой управляют имманентные уже ей законы развития[23]. Чистое механическое движение в последовательно сменяющихся субстанциях присутствует в снятом виде и потому, говоря о «механическом» движении в этих субстанциях, следует постоянно иметь ввиду, что это уже не просто механическое движение, а сложные виды взаимодействия[24].

Предложенное понимание сущности субстанции заставляет несколько по иному расставить акценты в соотношении форм движения материи.

В основе движения материи лежит взаимодействие, модусы которого реализуются в конкретных формах движения материи.

Рассматривая субстанцию как гносеологическую категорию, мы не можем не отметить, что законы её развития для неживой, косной природы и для живой природы кардинально различны. Если для косной природы модусы взаимодействия представляют собой реализацию принципа комбинации и рекомбинации материальных объектов в новые, более сложные структуры, то в живой природе этот принцип действует не прямо, а в снятом виде, на первый же план выступают совершенно иные принципы и законы развития.

Всеобще-абстрактный характер принципа комбинации является тем объединяющим признаком, который позволяет свести в одну общую группу не только физическую и химическую формы движения, но и те формы движения, которые возникают в результате развития субстанции чистого механического движения и предшествуют физической форме движения. Сущностью этих форм движения является взаимодействие на основе принципа комбинации, которое в своих конкретных проявлениях ведёт к возникновению качественно различных форм движения материи. Тождественность всех этих форм проявляется в общности принципа комбинации. Но несомненно и их качественное различие, определяемое принципиально различной модальностью взаимодействия внутри каждой из форм.

Как известно, химическая форма движения представлена процессами комбинации сложных объектов, молекул, из менее сложных объектов, атомов. В свою очередь, физическая форма движения проявляется в комбинации сложных объектов, атомов, из менее сложных объектов, элементарных частиц. Но уже между формами движения, представленными элементарными частицами и «нечто» существует разрыв, современным естествознанием никак не объясняемый. Очевидно, что неделимые «нечто» не могут непосредственно образовать такую очень сложную структуру как элементарная частица. Между ними должна существовать как минимум одна переходная субстанция[25].

В биологической форме движения процессы, основанные на принципе комбинации, сменяются гораздо более сложными процессами, законы протекания которых определяются принципиально иными зависимостями. Здесь субстанциональным законом развития становится самостоятельное, относительно независимое существование биологических объектов, их самовоспроизводство и приспособление к окружающей среде. Действие закона реализуется не столько под влиянием случайности, от которой в значительной степени зависят комбинационные сочетания, сколько определяется необходимостью - биологические объекты создаются по довольно жёсткой конкретной программе, а не за счёт спонтанных случайных комбинаций. Можно даже говорить о появлении некоторой телеологичности, которая существует пока ещё в неявном, скрытом виде.

В бытии закон реализуется материальными объектами, известными как генетические структуры - геномы. Биологическая субстанция принципиально отличается от предшествующих, в которых механическое движение хотя и снято, но действие его просматривается весьма прозрачно. Здесь и механическое движение, и все виды взаимодействия скрыты очень глубоко и главную роль играют чрезвычайно сложные зависимости, детерминируемые принципиально новыми материальными объектами - генетическими структурами, определяющими процессы самовоспроизводства и приспособления.

Общественная форма движения имеет в своей основе уже совершенно иной принцип развития - пассивное развитие, характерное для биологической формы движения и проявляющееся как приспособление к естественной среде обитания, сменяется переходом к активной деятельности - созданию искусственной среды. В процессе активного создания человеком искусственной природы возникает сфера идеального, которая, по мере своего развития, из следствия становится причиной, и уже развитие искусственной среды обитания, в свою очередь, становится её следствием. Возникает феномен, который даже материалистами признаётся как явление нематериальное, хотя и имеющее материальную основу. Я говорю об идеальном в ильенковском понимании. Рискну высказать предположение, пока ничем его не обосновывая, что субстанциональным законом общественной формы движения является возникновение и развитие сферы идеального (в материальной и идеальной формах), а его реализация в бытии осуществляется через жизнедеятельность (материальную и идеальную) общественного человека[26]. В общественной[27] форме движения телеологичность субстанции просматривается уже совершенно явственно и, как предсказывают классики, достигнет своего абсолюта по завершении «предыстории» [28].

В заключение выскажу ещё одно предположение, основанное на предложенном понимании субстанциональности. Представляется, что гомологический ряд - механическая, физическая и химическая формы движения - неполон и может быть продолжен. Ведь именно принцип комбинации лежит в основе взаимодействия при образовании вещества, планет, звёзд, планетных систем, галактик и скоплений галактик. Не исключено существование и более масштабных образований на основе этого принципа.

В свете сказанного, происходящее на уровне химической формы движения возникновение биологической формы движения, а в дальнейшем и общественной, является не линейным продолжением движения как такового, а бифуркацией движения на принципиально иных основаниях.

Из этого предположения можно сделать вывод: взаимодействие, основанное на принципе комбинации, распространяется на всё пространство существования материи, тогда как законы биологической и общественной форм движения действуют в ограниченных областях при возникновении адекватных условий.

Говоря о субстанциональности применительно к миру материального, нельзя не поставить тот же вопрос и в отношении мира идеального. Отказывать идеальному в субстанциональности - значит полностью сойти с позиций материализма и диалектики. Но это другая тема.

2010 г. А. Петров

«...единственное «свойство» материи, с признанием которого связан философский материализм, есть свойство быть объективной реальностью, существовать вне нашего сознания». Ленин В.И. ПСС. Изд. 5. т. 18, с. 275.

«...природа бесконечна, но она бесконечно существует, и вот это-то единственно категорическое, единственно безусловное признание ее существования вне сознания и ощущения человека и отличает диалектический материализм...». Там же, с. 278.

Допустив, что материальной организации, более высокой и сложной, чем мыслящий мозг, быть не может по самой природе вещей, мы тем самым признали и противоположный предел - предел простоты организации материи, предельно простую форму движения, относительное «начало» круговорота...

Частица, в которой реально (а не только в абстракции) осуществлена чистая форма механического движения, - частица, которая лишена каких бы то ни было свойств, кроме чисто механических - «механических», разумеется, не в смысле ньютоновской физики, а в смысле теории относительности в ее рациональном, в диалектико-материалистическом виде.

Такую частицу, по-видимому, приходится допустить, - частицу, которая лишена химических, электрических и тому подобных свойств. С философско-теоретической точки зрения в этом нет ничего «механистического», но это вывод, который автоматически получается из признания абсолютно высшей ступени организации материи. Признать абсолютно высшую форму невозможно, не приняв ее противоположность, абсолютно низшую, абсолютно простейшую форму материи и ее движения.

Вместе с атомом исчезают химические свойства, вместе с электроном - электрические свойства материи, и где-то, очевидно, имеется предел, который нельзя перейти, не разрушив механические свойства (т.е. связь простого перемещения с пространственными и временными характеристиками объективной реальности)».

Ильенков Э.В. «Космология духа». Рукопись (http://caute.2084.ru/ilyenkov/texts/phc/cosmologia.html#t4)

«Взаимодействие - всеобщая форма связи тел или явлений, осуществляющаяся в их взаимном изменении. ...Взаимодействие - это способ движения такой системы, внутри которой причина выступает в конце концов как следствие существования ее же самой. Такой системой взаимодействия является бесконечная во времени и пространстве Вселенная....Механическая форма взаимодействия представляет собой не всеобщий, а лишь частный случай универсальной формы взаимодействия как бесконечной цепи причинно-следственных отношений. ...Взаимодействие есть процесс, внутреннее единство которого осуществляется в непрерывном изменении его элементов, сторон. Воспроизведение явления на основе взаимодействия его собственных элементов и выступает как его развитие (саморазвитие)». Ильенков Э.В. Философская энциклопедия, т. 1, с. 250.

  1. Ленин В.И. ПСС. Изд. 5. т. 18, с. 131. ↩︎

  2. Странно, что вообще возникают подобные предложения после Спинозы, объединившего протяженность и мышление в одной субстанции. ↩︎

  3. «Единство мира состоит не в его бытии, хотя его бытие есть предпосылка его единства, ибо сначала мир должен существовать, прежде чем он может быть единым. ... Действительное единство мира состоит в его материальности...». Маркс К., Энгельс Ф. ПСС 2 изд. Т. 20, с. 43. ↩︎

  4. Субстанциональности в спинозовском понимании - «...то, что существует само в себе и представляется само через себя, т.е. то, представление чего не нуждается в представлении другой вещи, из которого оно должно было бы образоваться». Спиноза Б., Избранные произведения, т. 1, М., 1957, с.361. ↩︎

  5. Уже упомянутая идея о существовании, материальности как единстве мира («Единство мира состоит не в его бытии... и т.д.») дополняется идеей бытия как развития материи: «По Гегелю, бытие в себе содержит первоначальное тождество неразвитых противоположностей, скрытых в какой-либо вещи, в каком-либо процессе, в каком-либо понятии; в бытии для себя выступает различение и разъединение этих скрытых элементов и начинается их взаимная борьба». Маркс К., Энгельс Ф. ПСС 2 изд. Т. 20, с. 58. ↩︎

  6. Конкретное понимается в том смысле, который вложен в это понятие Ильенковым «...конкретное в словаре Маркса (в словаре диалектической логики вообще) и определяется как «единство во многообразии». Здесь конкретное не означает чувственно воспринимаемую вещь, наглядно представляемое событие, зрительный образ и т.д. и т.п. Конкретное означает здесь вообще «сращенное» - в согласии с этимологией этого латинского слова - и потому может употребляться в качестве определения и отдельной вещи, и целой системы вещей, равно как в качестве определения и понятия (истины и пр.), и системы понятий». Ильенков Э.В. Диалектическая логика: Очерки истории и теории. М. Политиздат, 1984. ↩︎

  7. Философская энциклопедия, т. 5, с.151?154. ↩︎

  8. «Материя как таковая, в отличие от определенных, существующих материй, не является...чем-то чувственно существующим». Маркс К., Энгельс Ф. ПСС 2 изд. т. 20, с. 570. ↩︎

  9. Ленин В.И. ПСС 5 изд., т. 29, с. 142. ↩︎

  10. Философская энциклопедия, т. 5, с.151?154. ↩︎

  11. Ильенков Э.В. Диалектическая логика: Очерки истории и теории. М. Политиздат, 1984. ↩︎

  12. Отсюда следует частный вывод - субстанция всегда содержит в себе противоречие, являющееся источником её самодвижения. ↩︎

  13. Двойственный характер субстанции совершенно отчётливо прослеживается в определении Марксом субстанции стоимости как овеществлённого труда. Труд здесь берётся и в онтологическом, как материальная человеческая деятельность, и в гносеологическом, как «...простой сгусток лишенного различий человеческого труда», аспектах, и анализируется его содержание в логических категориях, т.е. изнутри, с точки зрения законов его существования. Маркс исследует субстанцию не только как проявление некой материальной основы, а, прежде всего, через проникновение в сущность её, раскрытие закона существования и развития субстанции. ↩︎

  14. Философская энциклопедия, т. 5, с.151?154. ↩︎

  15. Ильенков Э.В. Диалектическая логика: Очерки истории и теории. М. Политиздат, 1984. ↩︎

  16. Энгельс определил априорный метод как такой, «согласно которому свойства какого-либо предмета познаются не путем обнаружения их в самом предмете, а путем логического выведения их из понятия предмета». ПСС 2 изд. т. 20, с. 97. ↩︎

  17. Босенко В.А. Всеобщая теория развития. Киев, 2001, с. 74. ↩︎

  18. «Если уже простое механическое перемещение содержит в себе противоречие, то тем более содержат его высшие формы движения материи». Маркс К., Энгельс Ф. ПСС 2 изд. т. 20, с. 124. ↩︎

  19. «Признав - как теоретически необходимое положение - невозможность более высокой, чем мышление, чем мыслящий мозг, формы, мы неизбежно должны, вынуждены принять и «нижний» предел - предел, ниже которого оказывается невозможным существование материи. ... ↩︎

  20. «...дискретные части различных ступеней (атомы эфира, химические атомы, массы, небесные тела) являются различными узловыми точками, которые обусловливают различные качественные формы существования всеобщей материи вплоть до такой формы, где отсутствует тяжесть и где имеется только отталкивание». Маркс К., Энгельс Ф. ПСС 2 изд. Т. 20, с.609. ↩︎

  21. Пригожин И.Р., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М. «Прогресс», 1986. ↩︎

  22. Если данный взгляд на природу чистого механического движения верен, то придётся признать, что в природе существует только одна вещь, «нечто», а все остальные «вещи» есть не что иное, как процессы возникновения объектов из взаимодействующих «нечто». ↩︎

  23. Можно высказать предположение: не исключено, что т.н. «масса» материальных объектов определяется не чем иным, как взаимодействием объектов, формируемых «нечто», с окружающей средой (также состоящей из «нечто»), с одной стороны, и друг с другом, с другой стороны, но также посредством среды. Возможно, именно этим двойственным характером взаимодействия объясняется тот факт, что в физике под массой понимают два полярных свойства материальных объектов - инертную массу и гравитационную массу. ↩︎

  24. «Взаимодействие - вот первое, что выступает перед нами, когда мы рассматриваем движущуюся материю в целом ...». К. Маркс, Ф. Энгельс. ПСС 2 изд. Т. 20, с.546. ↩︎

  25. Точный ответ о природе объектов этой субстанции могут дать только естественные науки, но, основываясь на предложенном понимании субстанции, можно предположить, что ближайшая к субстанции элементарных частиц представляет собой то, что принято называть эфиром, о физическом существовании которого говорят всё чаще. Практика науки свидетельствует, что объекты, участвующие во всякого рода взаимодействиях, как правило, весьма стабильны и устойчивы, а это позволяет предположить что недостающая субстанция (или субстанции) должна быть представлена также стабильными долгоживущими объектами. В свете сказанного усилия физиков, направленные на изучение короткоживущих и, тем более, виртуальных частиц, сомнительны. Нельзя исключить, что недолговечные частицы представляют собой либо «отходы производства», т.е. недостроенные стабильные элементарные частицы, либо «строительный мусор», т.е. обломки, образовавшиеся в результате их разрушения. Изучение и того, и другого в этом случае окажется если не бесплодным, то отнюдь и не приводящим к положительному знанию. ↩︎

  26. Из этого следует частный вывод - если человек перестанет понимать объективные законы бытия (или будет понимать их неверно) и действовать в соответствии с ними, т.е. развивать сферу идеального (разумеется, на основе материального развития), то его ждёт незавидная участь. ↩︎

  27. Термин неадекватен сущности субстанции - не отражена уникальность человека как деятельной силы, обладающей сознанием и развивающей сферу идеального. В природе многие виды живых существ развиваются в форме массовых скоплений особей, дифференцирующихся функционально, т.е. являются некими обществами. ↩︎

  28. Очевидно, в исследованиях следует сильнее акцентировать темы активности и телеологичности «живых» субстанций как субъектов развития. ↩︎

Последниее изменение: